Внешне Советский Союз представал монолитным обществом, где коммунистическая партия полностью господствовала над всеми сферами общества, осуществляя успешный идеологический контроль.
На самом деле, за этим единообразием идейно-политического ландшафта скрывалось довольно много ниш, где полного контроля партии над сознанием людей достичь не удалось, где существовали определенные лазейки для «инакомыслия». Инакомыслящие являлись в Советском Союзе крайне уязвимой группой. В эту категорию можно включить разные молодежные течении, но так же интеллектуалов и диссидентов.
При изучении неформальных течений в советском государстве и период транзита по-прежнему господствует подход, который концентрируется на действиях московской и ленинградской интеллигенции. При этом постоянно подчёркивается оппозиция между «центром», где развивалась и поддерживалась общая для всех повестка прав человека, и «периферией» (союзными республиками), где более важны были национальные требования.
Естественно, идти на полноценную конфронтацию с советским государством было чревато и опасно для любого гражданина. У партии, руководящей страной, был мощный аппарат подавления – за несогласными с коммунистической системой следил всемогущий Комитет государственной безопасности, их бросали в тюрьмы, даже психиатрические больницы использовались для изоляции инакомыслящих.
Поэтому им не оставалось иного выхода, как играть на том же поле. Наиболее известная часть диссидентского движения, правозащитная, апеллировала к официальным документам, закрепленным в советском государстве, — Конституции СССР или ратифицированной Хельсинской декларации прав человека. Для критики существующего строя также использовалась отсылка к первоначальному большевизму, освященному культом Ленина. И тогда позднесоветский СССР рассматривался как отклонение от идеалов ленинизма, что позволяло критикам избежать репрессий
Изображение 1: Диссиденты на митинге в Белоруссии, 1990 год. На снимке: выступающий Михась Кукабака.
Сторонники национального возрождения также апеллировали к ленинскому идеалу Советского Союза, где закладывалась эмансипация национальных культур, подавляемых при царском режиме. Уже в начале 1980-х годов, то есть, даже до начала перестройки, можно отметить резкий рост популярности национально-культурных движений, которые как грибы росли во всех советских республиках. Их повестка во многом была схожа, они требовали лучшего статуса для национального языка, который находился под угрозой в силу общесоветского привилегированного положения русского языка. Также популярными были требования охраны культурно-историческое наследия, особенно памятников архитектуры, которые зачастую трактовались коммунистическими властями как символы пережитой эпохи, феодального гнёта и религиозного дурмана. Эти движения зачастую объединяли молодежь, которая активно использовала в коммуникации родной язык, интересовалась историей, путешествовала по стране, а также активно возрождала фольклорные традиции и праздники, которые для молодежи становились настоящей основой национальной культуры.
К 1980-м годам стало понятно, что Советский Союз проиграл Холодную войну Западу в плане борьбы за сознание молодежи. Для контроля над подрастающим поколением коммунистическая партия использовала инструменты пионерии и комсомола, которые должны были проводить унифицированную идеологическую подготовку. Но именно этот настойчивый контроль не только взглядов, но и даже внешности (Пионер должен носить школьную форму и галстук! Комсомольцу нельзя носить одежду, которая выделяется, даже длина волос должна соответствовать норме!), больше всего раздражал молодежь. Запад представал царством свободы, где можно было выбрать любой устраивающий тебя стиль жизни, рок-музыка стала символом протеста против бесконечных и надоевших регламентаций.
Изображение 1: Диссиденты на митинге в Белоруссии, 1990 год.
Начало перестройки с лозунгами гласности и пересмотра устаревших догм фактически взорвало предыдущий расклад сил. Неформальные движения получили доступ к прессе, более того, именно издания, которые позволяли себе критиковать советский строй или пропагандировали новые молодежные ценности, стали выходить огромными тиражами.
Вторая половина 1980-х и начало 1990-х – это также и «золотой век» молодежных субкультур. Основным источником культурных заимствований стали западные страны, откуда брались сформировавшиеся молодежные стили: хиппи, панки, скинхэды, металлисты. Оживились футбольные фанаты. В основе каждой такой субкультуры лежало определенное музыкальное направление и легко узнаваемый визуальный стиль (одежда, прически, нашивки), по которому можно было узнать, кого ты встречаешь на улице (и нужно ли с ним драться). Например, по цвету шнурков (красный или белый) можно было определить, какой идеологической ориентации (правой или левой) придерживается встреченный скинхэд. Знание этих кодов было чрезвычайно важным.
Контролирующие органы вчистую стали проигрывать этому субкультурному буму, который охватил советскую молодежь. Вступление в комсомол перестало казаться привлекательным и уже не обещало успешной интеграции во взрослую жизнь. Наоборот, стало восприниматься обузой, тогда как свободная жизнь – была на улице. Там можно было встречаться со сверстниками, употреблять алкоголь, слушать музыку.
Изображение 3: Постмодернистская рок-группа Antis на сцене в Вильнюсе, 1987 год. Название также интерпретируется как «Anti-S» — «Антисоветский».
Изменения в экономическом регулировании привели к тому, что рождается и новая индустрия, которая позволила зарабатывать на молодежных увлечениях. Огромными тиражами издаются молодежные журналы с обязательными постерами рок-музыкантов, рок-концерты из гаражей перемещаются на стадионы, на концерт «Монстры рока» в Москве в 1991 году собирается около 700 тысяч зрителей, которые стекаются туда со всего Советского Союза.
Но далеко не все становятся «неформалами», это также и расцвет увлечения криминальной культурой, основанной на культе насилия (так называемые гопники). В позднем Советском Союзе создаются многочисленные объединения молодежи, которые ставят своей целью «борьбу за свою территорию». Попасть в другой район крупного города становится опасным приключением, поскольку это подразумевает попадание в зону, которую ревностно охраняют местные гопники. Кроме борьбы за зоны влияния, который становится основой для формирования криминальных группировок, особо острый конфликт разворачивается с неформалами. Волны насилия залили улицы больших городов, со столкновениями между криминальной молодежью из разных районов, либо между «гопниками» и «неформалами». В свою очередь, жестокие столкновения происходят и между музыкальными субкультурами, только хиппи пытаются придерживаться своей мирной философии. У свободы оказалась и своя темная сторона.
Изображение 4. Типичная российская молодежь из города Тюмени.
Но речь идёт не только о стиле жизни, из отрицания коммунистического мировоззрения прямой путь и к оформлению политического протеста. Неформальные молодежные организации, которые защищали памятники и устраивали фольклорные праздники, вдруг превратились в серьезную политическую силу, с которой уже была вынуждена считаться ранее всемогущая коммунистическая партия.
Бывшие диссидентские движения обретают легальный статус и начинают включаться в политическую борьбу, по советским республикам проходит волна создания Народных фронтов. Эти фронты были в чем-то едины, все они первоначально критиковали актуальную власть с позиций возвращения к истинным идеалам коммунизма, но постепенно переходили ко все более жесткой критике советского строя с требованиями расширения демократических прав и национальной автономии.
В значительной мере политика гласности, инициированная советским руководством, дала мощный инструмент для дискредитации всего коммунистического строя. Речь идёт о вскрывшейся правде про размах сталинских репрессий, появляется вал публикаций о жертвах репрессий (в Украине дополнительно вскрывается замалчиваемая правда о масштабах Голодомора), места расстрелов становятся «местами памяти», где проводят митинги оппозиционных коммунистическим властям движений. В Украине и особенно в Беларуси еще дополнительным усилителем для политизации неформальной оппозиции стала Чернобыльская катастрофа, и обвинения местных властей в пагубной и пассивной реакции усилили критику коммунистической власти.
Изображение 5: Участники акции протеста, образовавшие кольцо вокруг здания КГБ в Москве в День политзаключенного, 1989 г., в память о жертвах сталинизма.
Советский Союз начал стремительно распадаться по национальным швам, начались многочисленные этнические конфликты. Микрофоны захватывают представители диссидентских кругов национальной интеллигенции, которые считают, что наступило наилучшее время для реализации их требований, речь уже шла не об автономии, а о независимости. Лозунги, за которые раньше репрессировали, разносятся со страниц газет (а тиражи газет высоки как никогда) и телевидения.
Переход бывших советских республик на рельсы независимости дал необычайные шансы для бывших диссидентов. Некоторые из бывших диссидентов ворвались во властную элиту, Звиад Гамсахурдия даже стал президентом Грузии. Но такой ошеломительный успех был не везде, во многих странах бывшая партийная элита смогла удержать частично контроль, перехватив первенство в период транзита (как произошло в Беларуси и Украине). И далеко не всегда те люди, которые требовали демократических реформ, забравшись на верхушку власти, смогли придерживаться декларируемых принципов.
Новые правила давали шанс многим: как политикам, так и рок-музыкантам. Но для большинства молодых людей воспользоваться этими шансами было сложно, материальная неустроенность, бедность, уличное насилие стали основными приметами новой эпохи. Но обретенное чувство свободы давало надежду на перемены к лучшему.
Длительность: 90 минут
Целевая аудитория: Ученики старших классов
Необходимые материалы: интернет, проектор, флипчарт/доска, маркеры
Просмотрите оба интервью (Владислав и Роби) – разбиваются на две группы, каждая смотрит своё видео, потом совместное обсуждение и сравнение. (30 минут)
Владислав:
Обсуждайте с группой следующие вопросы: